А. Н. Островский в каждой своей пьесе создал и показал многогранных персонажей, за жизнью которых интересно смотреть. В одном из произведений драматурга рассказывается о девушке, которая покончила жизнь самоубийством, не сумев выдержать давления обстоятельств. Развитие характера Катерины в пьесе «Гроза» Островского, а также её душевные переживания являются основными движущими силами сюжета.
В списке действующих лиц Островский обозначает Катерину как жену Тихона Кабанова. С развитием сюжета читатель постепенно раскрывает образ Кати, понимая, что функцией жены этот персонаж не исчерпывается. Характер Катерины в драме «Гроза» можно назвать сильным. Несмотря на нездоровую ситуацию в семье, Катя сумела сохранить чистоту и твёрдость. Она отказывается принимать правила игры, живя по собственным. Например, Тихон во всём подчиняется своей матери. В одном из первых диалогов Кабанов убеждает мать, что своё мнение у него отсутствует. Но вскоре тема разговора меняется - и вот уже Кабаниха как бы между делом обвиняет Катерину в том, что Тихон любит её больше. До этого момента Катерина не участвовала в разговоре, но теперь она оскорблена словами свекрови. Девушка обращается к Кабанихе на ты, что можно расценивать как скрытое неуважение, а так же как некое равенство. Катерина ставит себя вровень с ней, отрицая семейную иерархию. Катя вежливо высказывает своё недовольство клеветой, подчёркивая то, что на людях она такая же, как и дома, и притворяться ей незачем. Эта реплика на самом деле говорит о Кате как о сильном человеке. По ходу повествования мы узнаём, что тирания Кабанихи распространяется только на семью, а в обществе старуха рассказывает о сохранении семейных порядков и правильном воспитании, прикрывает свою жестокость словами о благодетели. Автор показывает, что Катерина, во-первых, осведомлена о поведении свекрови; во-вторых, несогласна с этим; и, в-третьих, открыто заявляет Кабанихе, которой не может возразить даже собственный сын, о своих взглядах. Однако Кабаниха не оставляет попыток унизить невестку, заставляя её становиться перед мужем на колени.
Иногда девушка вспоминает о том, как она жила раньше. Детство Катерины было достаточно беззаботно. Девочка ходила с мамой в церковь, пела песни, гуляла, по Катиным словам у не было всё, что только может быть. Катя сравнивает себя до замужества с вольной птицей: она была предоставлена сама себе, сама распоряжалась своей жизнью. И теперь Катя часто сравнивает себя с птицей. «Отчего люди не летают так, как птицы? - говорит она Варваре. - Знаешь, мне иногда кажется, что я птица».
Вот только улететь такая птица не может. Попав в клетку с толстыми прутьями, Катерина постепенно задыхается в неволе. Не может такой свободолюбивый человек, как Катя, существовать в жёстких рамках царства лжи и ханжества. Всё в Кате будто дышит чувствами и любовью к самому неповторимому - к самой жизни. Попав в семью Кабановых, девушка лишается этого внутреннего ощущения. Её жизнь похожа на жизнь до замужества: те же песни, те же походы в церковь. Но теперь, в таком лицемерном окружении, Катя чувствует фальшь.
Удивительно, что обладая такой внутренней силой, Катя не противопоставляет себя другим. Она «мученица, пленница, лишённая возможности расти, развиваться», но сама себя она таковой не считает. Через «жернова неприязни и злобной зависти» она старается пройти достойно, не утратив и не опошлив свою сущность.
Катю с лёгкостью можно назвать смелой. Действительно, девушка пыталась бороться с чувствами, которые вспыхнули у неё к Борису, но всё же решила встретиться с ним. Катя берёт на себя ответственность за свою судьбу и решения. В некотором смысле на время тайных свиданий с Борисом Катя обретает свободу. Она не боится «ни греха, ни людского суда». Наконец-то девушка может поступать так, как велит её сердце.
Но с возвращением Тихона их встречи прекращаются. Желание Кати рассказать об отношениях с племянником Дикого не радуют Бориса. Он надеется, что девушка промолчит, затягивая её в сети «тёмного царства», из которого так отчаянно пыталась вырваться Катя. Один из критиков драмы, Мельников-Печерский, удивительно метко охарактеризовал Катерину: «молодая женщина, попав под гнёт этой старухи, испытывает тысячи нравственных мучений и в то же время сознаёт, что бог вложил в неё сердце пылкое, что в молодой груди её бушуют страсти, вовсе не совместимые с затворничеством замужних женщин, которое господствует в той среде, куда попала Катерина».
Ни признание в измене, ни разговор с Борисом не оправдал надежд Катерины. Для неё разница и несоответствие реального мира и представлений о будущем оказались фатальными. Решение броситься в Волгу не было спонтанным - Катя давно чувствовала приближающуюся смерть. Она боялась надвижения грозы, видя в ней расплату за грехи и дурные помыслы. Откровенное признание Катерины становится похожим на отчаянное причастие, желание быть честной до конца. Примечательно, что между событиями признание в измене - разговор с Борисом - самоубийство проходит некоторое время. И все эти дни девушка терпит оскорбления и проклятия свекрови, желающей закопать её в землю живьём.
Нельзя осуждать героиню, говорить о слабости характера Катерины в «Грозе». Тем не менее даже совершив такой грех, Катя остаётся такой же чистой и невинной, как и в первых действиях пьесы.
Рассуждение о силе или слабости характера Катерины может быть полезно ученикам 10 классам при написании сочинения на тему «Характер Катерины в пьесе «Гроза»».
Тест по произведению
– это натура не податливая, не гнущаяся. В ней сильно развита личность, в ней много силы, энергии; ее богатая душа требует свободы, широты, – она не хочет тайком «воровать» у жизни радости. Она способна не согнуться, а сломаться. (См. также статью Образ Катерины в пьесе «Гроза» – кратко .)
А. Н. Островский. Гроза. Спектакль. Серия 1
Воспитание Катерина получила чисто национальное, выработанное еще древнерусской педагогикой Домостроя . Все детство и юность жила она взаперти, но атмосфера родительской любви смягчала эту жизнь, – к тому же и влияние религии препятствовало её душе зачерстветь в удушающем одиночестве. Напротив, – неволи она не чувствовала: «жила – ни об чем не тужила, точно птичка на воле!». Катерина ходила часто по церквам, слушала рассказы странниц и богомолок, слушала пенье духовных стихов, – жила беззаботно, окруженная любовью и лаской... И выросла она прекрасной, нежной девушкой, с тонкой душевной организацией, большой мечтательницей... Воспитанная на религиозный лад, она жила исключительно в кругу религиозных представлений; её богатая фантазия питалась только теми впечатлениями, которые почерпала из жизни святых, из легенд, апокрифов и тех настроений, которые переживала она во время богослужения...
«...до смерти я любила в церковь ходить! – вспоминала она впоследствии свою юность в разговоре с мужниной сестрой Варварой. – Точно, бывало, я в рай войду... И не вижу никого, и время не помню, и не слышу, когда служба кончится. Маменька говорила, что все, бывало, смотрят на меня, что со мною делается! А, знаешь, в солнечный день из купола такой светлый столб вниз идет и в этом столбе ходит дым, точно облака. И вижу я, бывало, девушка, ночью встану – у нас тоже везде лампадки горели, – да где-нибудь, в уголке и молюсь до утра. Или рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходить, – упаду на колени, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чём молюсь и о чём плачу!»
Из этого рассказа видно, что Катерина была не просто религиозным человеком, – она знала минуты религиозного «экстаза», – той восторженности, которой богаты были святые подвижники, и примеры которой найдем мы в изобилии в житиях святых... Как и они, Катерина зрела «видения» и чудесные сны.
«А какие мне сны снились Варенька, какие сны! Или храмы золотые, или сады какие-то необыкновенные...И все поют невидимые голоса, и кипарисом пахнут... И горы, и деревья, будто не такие, как обыкновенно, а как на образах пишутся!»
Из всех этих рассказов Катерины явствует, что она – не совсем обыкновенный человек... Её душа, сдавленная старинным строем жизни, ищет простора, не находит его вокруг себя и уносится «горе», к Богу... Много таких натур в старое время уходило в «подвижничество»...
Но иногда и в отношениях к родным прорывалась энергия её души, – она не шла «против людей», но, возмущенная, протестуя, она уходила тогда «от людей»...
«Такая уж я зародилась горячая! – рассказывает она Варваре. – Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!..
Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!»
Из этих слов видно, что спокойная, мечтательная Катерина знает порывы, с которыми трудно справиться.
Катерина – жена Тихона Кабанова и невестка Кабанихи . Это центральный персонаж пьесы, с помощью которой Островский показывает судьбу сильной, неординарной личности в условиях маленького патриархального городка. В Катерине еще с детства очень сильно желание счастья, которое с взрослением перерастает в желание взаимной любви. Несмотря на свою религиозность, Катерина остается земной и живой девушкой, переживающей любовное чувство. Но насколько сильно ее сердце полно любовью, настолько же сильно главная героиня ощущает свою греховность. Она замужем, и объект ее воздыханий – совершенно посторонний, чужой мужчина. Катерина пытается обрести покой с помощью религии, любви к законному мужу, но ее вольная натура оказывается сильней. Возможно, если бы она ощутила поддержку мужу в этот драматический момент своей жизни, то ей удалось бы справиться с собой. Но ее муж является слабым человеком, воля которого подчинена его матерью – Кабанихой. И вот Тихон отъезжает, и чувство в результате ожесточенной внутренней борьбы берет вверх над моралью: «Мне хоть умереть, да увидеть его».
После измены мужу религиозность Катерины только усиливается. Героиня, которая по своей сути является простой провинциальной девушкой, оказывается неготовой к безднам, открывающимся перед ней. Катерина чувствует нарастающий страх, ей кажется, что она обязательно будет наказана небесами за свои грехи. Наконец, в момент грозы она при всех кается в своей измене.
«Гроза» - это не только любовная драма, но и трагедия сильного человека, который после проступка не жалеет себя, а, наоборот, сознательно отдает себя на суд окружающих без надежды на прощенье. И совершая измену, Катерина, на самом деле, осуществляет своего рода экзистенциальный выбор в пользу своего настоящего «я». И за этот выбор ей пришлось поплатиться жизнью.
Катерина задумана Островским как положительный образ, с цельным, смелым, решительным и свободолюбивым характером и в то же время светлым, любящим, созидательным, исполненным глубокой поэзии. Он всячески подчеркивает ее связь с народом. При всем развитии действия Островский говорит о победе Катерины над темным царством.
Жизнь Катерины в родительском доме была схожа в отношении быта с домом Кабановых, те же странницы с их рассказами, чтение житий святых, посещение церкви. Но эту «бедную содержанием жизнь она восполняла своим душевным богатством».
Весь рассказ о жизни Катерины проникнут большой нежностью к прошлому и ужасом перед настоящим: «Таково хорошо было» и «я у вас завяла совсем». И самым ценным, утраченным теперь, было ощущение воли. «Я жила точно птичка на воле», «...что хочу, бывало, то и делаю», «матушка меня не принуждала». И на замечание Варвары, что быт дома родителей Катерины похож на их быт, Катерина восклицает: «Да здесь все как будто из-под неволи». Удивительно просто, искренне, так, как чувствует, без единого украшающего слова рассказывает Катерина: «Встану я, бывало, рано; коли летом, так схожу на ключок, умоюсь, принесу с собой водицы и все, все цветы в доме полью».
Церковь и религия с юности заняли большое место в жизни Катерины.
Выросшая в патриархальной купеческой семье, она не могла быть иной. Но ее религиозность отличается от обрядового фанатизма Диких, Кабаних не только своей искренностью, но и тем, что все, связанное с религией и церковью, она воспринимала прежде всего эстетически. «И до смерти я любила в церковь ходить! Точно бывало я в рай войду».
Церковь насытила образами ее фантазии и сны. Глядя на солнечный свет, льющийся из купола, она видела в нем поющих и летающих ангелов, «снились ей храмы золотые».
От светлых воспоминаний Катерина переходит к тому, что она переживает сейчас. Катерина глубоко искренна и правдива, она хочет все рассказать Варваре, ничего не утаить от нее.
С характерной для нее образностью, стремясь как можно точнее передать свои ощущения, она рассказывает Варваре: «Ночью, Варя, не спится мне, все мерещится шепот какой-то; кто-то так ласково говорит со мной, точно голубит меня, точно голубь воркует. Уже не снятся мне, Варя, как прежде, райские деревья да горы, а точно меня кто-то обнимает так горячо-горячо и ведет меня куда-то, и я иду за ним, иду».
Все эти образы свидетельствуют о богатстве душевной жизни Катерины.
Сколько тончайших нюансов зарождающегося чувства передано в них. Но когда Катерина пытается осмыслить то, что происходите ней, она опирается на понятия, воспитанные у нее религией; проснувшееся чувство она воспринимает сквозь призму своих религиозных представлений: «Грех у меня на уме... не уйти мне от этого греха». И отсюда предчувствие беды: «Перед бедой перед какой-нибудь это...», «Нет я знаю, что умру» и т.д.
Религия не только наполнила своими образами ее фантазии и сны, она опутала ее душу страхом - страхом «геенны огненной», страхом греха. Смелая, решительная Катерина, не боявшаяся даже грозной Кабанихи, не боявшаяся смерти - боится греха, везде ей мерещится лукавый, гроза ей представляется наказанием божьим: «Мне умереть не страшно, а как подумаю, что вдруг я явлюсь перед богом такая, какая я здесь с тобой, после этого разговора-то - вот что страшно».
Катерине присуще постоянное стремление куда-то, жажда справедливости и правды, неумение терпеть обиды. Не случайно в качестве примера проявления своего горячего сердца она вспоминает случай из раннего детства, когда ее кто-то обидел, и она уехала на лодке: «...дело было к вечеру, уж темно, я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли верст за десять».
Наряду с горячностью и решительностью Катерины Островский показывает ее чистоту, неопытность, девичью застенчивость. Услышав слова Варвары: «давно уже я заметила, что ты любишь другого человека», Катерина пугается, ей страшно, быть может, потому, что то, в чем она не смеет себе признаться, стало явным. Ей хочется услышать имя Бориса Григорьевича, ей хочется узнать о нем, но она не спрашивает об этом. Робость заставляет ее только поставить вопрос: «Ну так что ж?» Варвара высказывает то, в чем Катерина сама боится себе признаться, в чем она обманывает себя. То она стремится доказать себе, что любит Тихона, то она и думать не хочет о Тихоне, то она с отчаянием видит, что чувство сильнее ее воли, и эта неодолимость чувства кажется ей страшным грехом. Все это необыкновенно выразительно отражается на ее речи: «Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу. Я буду мужа любить». «Разве я хочу об нем думать; да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак».
Стремясь победить свое сердце, она все время апеллирует к своей воле. Путь обмана, такой обычный в темной царстве, неприемлем для Катерины. В ответ на предложение Варвары: «А по-моему делай, что хочешь, только бы шито да крыто было», Катерина отвечает: «Не хочу я так. Да и что хорошего. Уж я лучше терпеть буду пока терпится»; или «А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержать меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь». «Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь».
Катерина не хочет лгать, Катерина не знает компромиссов. Слова ее, необыкновенно решительно, энергично сказанные, говорят о ее цельности, безудержности, способности идти до конца.
<…>Мы можем проследить его [женского энергического характера ] развитие по личности Катерины.
Прежде всего, «вас поражает необыкновенная своеобразность этого характера. Ничего нет в нем внешнего, чужого, а все выходит как-то изнутри его; всякое впечатление перерабатывается в нем и затем срастается с ним органически. Это мы видим, например, в простодушном рассказе Катерины о своем детском возрасте и о жизни в доме у матери. Оказывается, что воспитание и молодая жизнь ничего не дали ей; в доме ее матери было то же, что и у Кабановых: ходили в церковь, шили золотом по бархату, слушали рассказы странниц, обедали, гуляли по саду, опять беседовали с богомолками и сами молились... Выслушав рассказ Катерины, Варвара, сестра ее мужа, с удивлением замечает: «да ведь и у нас то же самое». Но разница определяется Катериною очень быстро в пяти словах: «да здесь всё как будто из-под неволи!» И дальнейший разговор показывает, что во всей этой внешности, которая так обыденна у нас повсюду, Катерина умела находить свой особенный смысл, применять ее к своим потребностям и стремлениям, пока не налегла на нее тяжелая рука Кабанихи. Катерина вовсе не принадлежит к буйным характерам, никогда не довольным, любящим разрушать во что бы то ни стало... Напротив, это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный. Вот почему она старается все осмыслить и облагородить в своем воображении; <…> Всякий внешний диссонанс она старается согласить с гармонией своей души, всякий недостаток покрывает из полноты своих внутренних сил. Грубые, суеверные рассказы и бессмысленные бредни странниц превращаются у ней в золотые, поэтические сны воображения, не устрашающие, а ясные, добрые. Бедны ее образы, потому что материалы, представляемые ей действительностью, так однообразны; но и с этими скудными средствами ее воображение работает неутомимо и уносит ее в новый мир, тихий и светлый. Не обряды занимают ее в церкви: она совсем и не слышит, что там поют и читают; у нее в душе иная музыка, иные видения, для нее служба кончается неприметно, как будто в одну секунду. Она смотрит на деревья, странно нарисованные на образах, и воображает себе целую страну садов, где всё такие деревья и всё это цветет, благоухает, всё полно райского пения. А то увидит она в солнечный день, как «из купола светлый такой столб вниз идет и в этом столбе ходит дым, точно облака», — и вот она уже видит, «будто ангелы в этом столбе летают и поют». Иногда представится ей, — отчего бы и ей не летать? и когда на горе стоит, то так ее и тянет лететь: вот так бы разбежалась, подняла руки, да и полетела. Она странная, сумасбродная с точки зрения окружающих; но это потому, что она никак не может принять в себя их воззрений и наклонностей. Она берет от них материалы, потому что иначе взять их неоткуда; но не берет выводов, а ищет их сама и часто приходит вовсе не к тому, на чем успокаиваются они. Подобное отношение к внешним впечатлениям мы замечаем и в другой среде, в людях, по своему воспитанию привыкших к отвлеченным рассуждениям и умеющих анализировать свои чувства. Вся разница в том, что у Катерины, как личности непосредственной, живой, все делается по влечению натуры, без отчетливого сознания, а у людей развитых теоретически и сильных умом главную роль играет логика и анализ. Сильные умы именно и отличаются той внутренней силой, которая дает им возможность не поддаваться готовым воззрениям и системам, а самим создавать свои взгляды и выводы на основании живых впечатлений. Они ничего не отвергают сначала, но ни на чем и не останавливаются, а только всё принимают к сведению и перерабатывают по-своему. Аналогические результаты представляет нам и Катерина, хотя она и не резонирует и даже не понимает сама своих ощущений, а водится прямо натурою. В сухой, однообразной жизни своей юности, в грубых и суеверных понятиях окружающей среды она постоянно умела брать то, что соглашалось с ее естественными стремлениями к красоте, гармонии, довольству, счастью. В разговорах странниц, в земных поклонах и причитаниях она видела не мертвую форму, а что-то другое, к чему постоянно стремилось ее сердце. На основании их она строила себе свой идеальный мир, без страстей, без нужды, без горя, мир, весь посвященный добру и наслажденью. Но в чем настоящее добро и истинное наслаждение для человека, она не могла определить себе; вот отчего эти внезапные порывы каких-то безотчетных, неясных стремлений, о которых она вспоминает: «Иной раз, бывало, рано утром в сад уйду, еще только солнышко восходит, — упаду на колени, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут. И об чем я молилась тогда, чего просила — не знаю; ничего мне не надобно, всего у меня было довольно». Бедная девочка, не получившая широкого теоретического образования, не знающая всего, что на свете делается, не понимающая хорошенько даже своих собственных потребностей, не может, разумеется, дать себе отчета в том, что ей нужно. Покамест она живет у матери, на полной свободе, без всякой житейской заботы, пока еще не обозначились в ней потребности и страсти взрослого человека, она не умеет даже отличить своих собственных мечтаний, своего внутреннего мира — от внешних впечатлений. Забываясь среди богомолок в своих радужных думах и гуляя в своем светлом царстве, она все думает, что ее довольство происходит именно от этих богомолок, от лампадок, зажженных по всем углам в доме, от причитаний, раздающихся вокруг нее; своими чувствами она одушевляет мертвую обстановку, в которой живет, и сливает с ней внутренний мир души своей. <…>
В сумрачной обстановке новой семьи начала чувствовать Катерина недостаточность внешности, которою думала довольствоваться прежде. Под тяжелой рукою бездушной Кабанихи нет простора ее светлым видениям, как нет свободы ее чувствам. В порыве нежности к мужу она хочет обнять его, — старуха кричит: «что на шею виснешь, бесстыдница? В ноги кланяйся!» Ей хочется остаться одной и погрустить тихонько, как бывало, а свекровь говорит: «отчего не воешь?» Она ищет света, воздуха, хочет помечтать и порезвиться, полить свои цветы, посмотреть на солнце, на Волгу, послать свой привет всему живому, — а ее держат в неволе, в ней постоянно подозревают нечистые, развратные замыслы. Она ищет прибежища по-прежнему в религиозной практике, в посещении церкви, в душеспасительных разговорах; но и здесь не находит уже прежних впечатлений. Убитая дневной работой и вечной неволей, она уже не может с прежней ясностью мечтать об ангелах, поющих в пыльном столбе, освещенном солнцем, не может вообразить себе райских садов с их невозмущенным видом и радостью. Все мрачно, страшно вокруг нее, все веет холодом и какой-то неотразимой угрозой; и лики святых так строги, и церковные чтения так грозны, и рассказы странниц так чудовищны... Они всё те же в сущности, они нимало не изменились, но изменилась она сама: в ней уже нет охоты строить воздушные видения, да уж и не удовлетворяет ее то неопределенное воображение блаженства, которым она наслаждалась прежде. Она возмужала, в ней проснулись другие желания, более реальные; не зная иного поприща, кроме семьи, иного мира, кроме того, какой сложился для нее в обществе ее городка, она, разумеется, и начинает сознавать из всех человеческих стремлений то, которое всего неизбежнее и всего ближе к ней, — стремление любви и преданности. В прежнее время ее сердце было слишком полно мечтами, она не обращала внимания на молодых людей, которые на нее заглядывались, а только смеялась. Выходя замуж за Тихона Кабанова, она и его не любила, она еще и не понимала этого чувства; сказали ей, что всякой девушке надо замуж выходить, показали Тихона как будущего мужа, она и пошла за него, оставаясь совершенно индифферентною к этому шагу. И здесь тоже проявляется особенность характера: по обычным нашим понятиям, ей бы следовало противиться, если у ней решительный характер; но она и не думает о сопротивлении, потому что не имеет достаточно оснований для этого. Ей нет особенной охоты выходить замуж, но нет и отвращения от замужества; нет в ней любви к Тихону, но нет любви и ни к кому другому. Ей все равно покамест, вот почему она и позволяет делать с собою что угодно. В этом нельзя видеть ни бессилия, ни апатии, а можно находить только недостаток опытности, да еще слишком большую готовность делать все для других, мало заботясь о себе. У ней мало знания и много доверчивости, вот отчего до времени она не выказывает противодействия окружающим и решается лучше терпеть, нежели делать назло им.
Но когда она поймет, что ей нужно, и захочет чего-нибудь достигнуть, то добьется своего во что бы то ни стало: тут-то и проявится вполне сила ее характера, не растраченная в мелочных выходках. Сначала, по врожденной доброте и благородству души своей, она будет делать все возможные усилия, чтобы не нарушить мира и прав других, чтобы получить желаемое с возможно большим соблюдением всех требований, какие на нее налагаются людьми, чем-нибудь связанными с ней; и если они сумеют воспользоваться этим первоначальным настроением и решатся дать ей полное удовлетворение, — хорошо тогда и ей и им. Но если нет, — она ни перед чем не остановится: закон, родство, обычай, людской суд, правила благоразумия — все исчезает для нее пред силою внутреннего влечения; она не щадит себя и не думает о других. Такой именно выход представился Катерине, и другого нельзя было ожидать среди той обстановки, среди которой она находится.
Добролюбов Н.А. "Луч света в темном царстве"
